Юношеские увлечения и империалистическое засилье, математика и пренебрежение  условностям.

С 1944 года материальное положение семьи Гевара де ла Серна начинает ухудшаться. Эрнесто совершает поступок, абсолютно не свойственный его характеру: не бросая занятий, становится муниципальным чиновником. Работает в дорожном управлении в Вилья-Марии, недалеко от Кордовы. Скромного заработка хватает лишь на личные расходы. В 1946 году Эрнесто получает степень бакалавра, и вся семья, материальное положение которой пошатнулось, переезжает в Буэнос-Айрес. Закончилась вторая мировая война, и американский империализм усиливает свое проникновение в Аргентину. Посол США Спрейль Брэден, тупой и наглый "супермен", поддерживает на президентских выборах кандидата, которому его соперник, к тому времени уже генерал, Перон наносит сокрушительное поражение. Брэден душой и карманом голосует за Паскуаля Тамборини, которого поддерживают большинство партий, и чуть ли не руководит предвыборной кампанией. Ловкий Перон выдвигает лозунг, в котором ставит на карту честь нации ("Брэден или Перон"), и выигрывает. Легко понять, что все эти события, начиная с 1946 года, накладывают отпечаток на формирование политических взглядов будущего Че, который в тот момент поступает на медицинский факультет государственного университета Буэнос-Айреса.

ФЕРНАНДО БАРРАЛЬ: Мы с ним познакомились, кажется, в 1941 году. Я приехал из Испании, после гражданской войны, и чувствовал большую разницу между нами. Втайне я даже завидовал решимости, смелости и самоуверенности Эрнесто. Отвага была одной из самых ярких черт его характера. Полное отсутствие страха перед опасностью, огромная уверенность в себе и абсолютная независимость суждений.
ГРАНАДОС: Нас удивило его решение заняться медициной; мы все считали, что он пойдет учиться на инженера, так как он обладал определенными познаниями в технике и математическими способностями.

Столько талантов у юноши: увлечение психологией, литературой, математикой, поэзией, спортом, медициной... Не типичный ли перед нами вундеркинд с гипертрофированным интеллектуальным развитием, которому чуждо все человеческое? Нет.

БАРРАЛЬ: Вспоминаю одну поездку за город в гости к кузине Эрнесто, дочери аргентинского поэта, участвовавшего в войне в Испании, этакого коммуниста из буржуазии. Кузина — тонкая, умная, очень приятная девушка. Я был очарован ею. Много лет спустя Че признавался мне, что он был влюблен в свою кузину и ухаживал за ней.
АГИЛАР: Году в пятьдесят втором или раньше он ухаживал за очень красивой девушкой, которая к тому же принадлежала к одной из самых богатых семей Кордовы.
БАРРАЛЬ: Среди девушек, с которыми дружит семья Агилар, одна считается невестой Эрнесто.

Но он, как всегда, независим и мятежен.

БАРРАЛЬ: В обращении с девушками он полностью лишен предрассудков и пренебрегает условностями. В некотором роде для родителей он фигура скандальная.

Равнодушие к музыке; снова муниципальный чиновник; первые путешествия; к военной службе непригоден.

Но одним талантом природа все-таки обделила разностороннего юношу:                                                    

АГИЛАР: Он полностью лишен музыкальности. Никогда я не видел, чтобы он восхищался музыкой или слушал ее.  Гранадос с трудом научил его танцевать танго, но он никогда не приглашал на танец, предварительно не убедившись с помощью Гранадоса, что музыка, которую исполняют,—действительно танго.
ГРАНАДОС: Во время нашей поездки по Америке на одном вечере заиграли модный в то время танец — байон. Я подмигнул Че, потому что это была любимая мелодия его де-зушки из Кордовы, и я подумал, что та навеет ему приятные воспоминания, но он истолковал мои знаки иначе: поднялся, пригласил какую-то девушку и танцевал с ней танго, пока звучала мелодия, не имевшая ничего о6щего с этим танцем.

Почему вдруг такой пробел в сознании человека, обладающего огромным интеллектуальным диапазоном?

АГИЛАР: Он объяснил мне, что произведение живописи человек охватывает взглядом и, созерцая картину, вносит в нее что-то свое, воссоздает какое-то время, событие; то же происходит и с литературой; что же до музыки, то она оставляет его безучастным.

Материальное положение семьи Гевара де ла Серна продолжало ухудшаться. В 1947 году им пришлось продать с убытком плантацию мате в Мисьонесе. Изучая медицину, Эрнесто подрабатывает — очень немного — в муни-ципалитете Буэнос-Айреса и трудится над проблемами аллергии — бесплатно — в частном исследовательском институте, где можно приобрести много полезных знаний и навыков. В 1946 году, когда Эрнесто Геваре де ла Серна исполнилось 18 лет, он собрался выполнить свой долг в соответствии с законом о всеобщей воинской повинности. Однако врачи признали его непригодным к военной службе. Во время каникул он путешествует. Путешествует неутомимо и любым способом. На его счету несколько коротких и два больших путешествия. Одно он начинает на велосипеде с моторчиком и заканчивает пешком; а для того, чтобы совершить второе, нанимается моряком на корабль аргентинского торгового флота. В первый раз его путь проходит по аргентинским провинциям Тукуман, Мендоса, Сальта, Жужуй и ЛаРиоха, он пересекает горы и долины отрогов Анд. Во второй — это его первое путешествие за границу — он добирается до Карибского моря. Корабль отправляется из Комодоро-Ривадавия — нефтяного порта на юге Аргентины, следует до острова Тринидад и возвращается в Буэнос-Айрес. Впервые он побывал за границей... Заграница — вскоре это понятие теряет для него свой смысл. 16 января 1959 года кубинские врачи организуют прием в честь Эрнесто Че Гевары:

ЧЕ: "Признаюсь, я никогда не чувствовал себя иностранцем, ни на Кубе, ни в любой другой стране, в которой мне довелось побывать; моя жизнь была не лишена приключений. Я чувствовал себя гватемальцем в Гватемале, мексиканцем в Мексике, перуанцем в Перу, сегодня на Кубе я чувствую себя кубинцем, и, естественно, я всегда аргентинец, здесь и где бы то ни было — таков мой характер".

ГОНСАЛЕС БЕРМЕХО: Август 1961 года. Че бросает вызов двумстам журналистам, собравшимся в Пунта-дель-Эсте: он согласен дать пресс-конференцию, но с одним условием — ему могут задавать любые вопросы, и он на них будет отвечать, но журналисты должны обязательно опубликовать сказанное им. Один верноподданный уругваец, кажется из "Радио Карве", начал обстрел: — Майор Гевара, думаете ли вы когда-нибудь вернуться на свою бывшую родину? — Я обещал отвечать на любые вопросы, но не имел в виду провокации, тем более касающиеся страны, где я родился. Что касается моего понимания слова "родина", то оно, я уверен, шире и достойнее вашего, потому что моя Родина — вся Америка.